«Я НЕ РАЗ ОПРАВДЫВАЛ ЗВАНИЯ И ПРЕМИИ»
Вячеслав - выпускник псковского областного культурно-просветительского училища (сейчас Псковский областной колледж искусств имени Н.А. Римского-Корсакова) и Санкт-Петербургского института культуры, где учился на отделении «Режиссер кино и видео» в мастерской Генриха Циммермана, лауреат премии «Душа земли Псковской» в номинации «Самодеятельный поэт и композитор» (2007 год), лауреат I степени Межрегионального конкурса профессионального мастерства работников культуры «Люблю свою профессию» (2010 год, г. Смоленск), лауреат премии Администрации Псковской области, в номинации «Музыкальное искусство» (2009 год) за песню «С днем рождения, Псков!». Остальные не будем перечислять, чтобы не утомлять читателей.
- Как рождались песни, которые послужили поводом для лауреатских званий?
- Я в свое время обратился к творчеству псковских поэтов и стал создавать музыку к их стихам. Бывают темы, которыми ты сам вряд ли проникнешься. При всем том, что я люблю Псков, воспевать его храмы, архитектуру мне сложно. Потому что не здесь проходило мое детство. Хорошо, что в моей жизни есть люди, у которых есть эта тема в творчестве. Но был момент, когда я сам написал патриотическую песню «С днем рождения, Псков!». Я был режиссером городского праздника. И когда в канун Дня города мы открывали выставку цветов на площади Победы, позарез нужна была песня. И хотя песен о Пскове много, я нигде не нашел нужного смыслового и музыкального звучания. Пришлось это сделать самому. Песня получилась, и ее потом отправили на конкурс. Так я попробовал написать песню в гимновом жанре. Понял, что могу, но дальше на этом не профилировался… И еще об одной премии. Диск «Сбываются мечты» открывается песней памяти героя Советского Союза Михаила Харченко, благодаря которой я стал лауреатом областного фестиваля патриотической песни. По замыслу организаторов фестиваля, в каждом районе есть свой герой войны. Участникам предлагалось написать песню про этого человека. И возник такой вариант: Дедовичи - Михаил Харченко. И как-то все очень срослось: и то, что он работник культуры, был директором Дома культуры, руководил духовым оркестром. Я написал эту песню в соавторстве с псковским поэтом Виктором Фокиным.
«СПАСИБО ПАПЕ»
- Традиционный вопрос: с чего начиналось ваше музыкальное творчество?
- Я из простой семьи, из рабочих, как раньше говорили, и крестьян. Но сколько я себя помню, в семье все время были разговоры о кинофильмах, об актерах, композиторах. И я ребенком вбирал в себя все это. И в какой-то момент я услышал имя Высоцкого. Где-то в седьмом классе я стал интересоваться музыкой. У отца был катушечный магнитофон. Однажды, прослушивая пленки, я набрел на записи Владимира Семеновича. «Я «Як»-истребитель», мотор мой звенит, небо - моя обитель…». Меня это как-то очень всколыхнуло. Это, наверное, и есть свидетельство чего-то великого и гениального, когда и объяснить-то не можешь, почему. Потому что мурашки по коже, потому что это - Он. Высоцкий для меня остается номером один на всю жизнь. Я стал жить творчеством этого человека, и в какой-то момент мне захотелось попробовать что-то самому. А дальше все, как в песне. Мы жили тогда в городе Выру. В очередной день рождения отец повел меня в «Культтовары» и купил мой самый первый шестиструнный инструмент. Ну и понеслось…
«В СТИЛЕ ПРОСТОМ И АККОРДОМ ОБЫЧНЫМ»
- После того, как я стал осваивать песни Высоцкого, появилась потребность самому что-нибудь написать. Но, конечно, это было коряво, у меня даже ничего не сохранилось. Высоцкий и Окуджава – те столпы, которых я могу всегда слушать. Спасибо отцу. Я сейчас также пытаюсь передать это своим детям. У меня в доме на стене висит портрет Высоцкого. Я объясняю сыну, кто это. Я хочу, чтобы он понимал: это тот человек, которого папа особенно чтит.
Постепенно мое творчество стало приобретать другую форму, потому что, будучи молодым человеком, я прислушивался уже к рок-группам, к «Машине времени», Андрею Макаревичу. А с той поры, как я услышал записи группы «Динамик», Владимира Кузьмина, для меня в рок-музыке Кузьмин - кумир. Почему он мне нравится? Не могу объяснить. Душа воспринимает эту музыку, этот тембр голоса, этот стиль стихосложения.
Я с уважением отношусь к Александру Розенбауму, Юрию Лозе, Олегу Митяеву. Я понимаю, что это люди выдающиеся в своем жанре. Не признавать это просто глупо. Но в плане личных привязанностей остаются Высоцкий, Окуджава и Кузьмин. В моих произведениях иногда можно уловить влияние. Применяя достаточно несложный стиль гитарного аккомпанемента от Высоцкого и Окуджавы, ловлю себя на том, что в чисто мелодическом и вокальном решении моих песен угадывается что-то кузьминское.
- Вы учились в музыкальной школе?
- Нет. Сейчас дочь ходит в музыкальную школу, учится игре на флейте, и я ей говорю: в моем роду ты первая, кто знает ноты. Вот я лауреат всяких премий, но мне записать мои песни нотами стоит огромных усилий. Я не мыслю категориями сольфеджио. Мелодия рождается, обретает звучание и остается в памяти. Хотя, может быть, если бы я знал какие-то каноны, не написал бы столько вещей, я бы все время останавливался: так нельзя. Я сочиняю песни по наитию.
- Вы выступали на больших фестивалях вроде Грушинского, на крупных сценических площадках?
- Для этого нужна амбиция. И надо быть любителем тусовочных компаний. Я понял, что мне это не нужно. Я могу ехать в поезде неделю и ни с кем не разговаривать, потому что я самодостаточный человек. А тусовка предполагает общение. Меня это очень напрягает. Сама по себе поездка, какой-то неустроенный быт, комары. Я никогда не пою у костра. Мне холодно. И песни мои не костровые. Их нельзя всем вместе подхватить. С возрастом я стал ценить удобства. Мне хочется прийти домой, где тепло, где меня ждут.
С годами взрослеешь, мудреешь, какие-то амбиции уходят в сторону. Раньше мне хотелось выступлений на большой площадке. Я очень быстро понял, что это - не мое. Мои песни другие. Проще, когда я прихожу с гитарой в небольшой зал, например, в библиотеку. Это мой формат.
«ПОНЕВОЛЕ О ДОМЕ ВЗГРУСТНЕШЬ, ЧТО СТОИТ В ТОЙ ДЕРЕВНЕ ПОНЫНЕ»
Родители Вячеслава познакомились, когда его отец служил в армии в Западной Сибири. Там, в селе Утянка Новосибирской области, родилась мама. Оттуда уехала к мужу в Эстонию, где впоследствии родился сын Славик. Но раз в два-три года родители ездили в Утянку. И на всю жизнь с Вячеславом осталось ощущение дороги. Отчасти тревожное: в Москве была пересадка, и необходимо было успеть закомпостировать билеты на поезд «Москва-Абакан», отчасти наполненное ожиданием встречи с дедом, который ждал на перроне маленького Славика и тут же поднимал его на руках. Стук колес. И воспоминания о дедушке и бабушке.
- Это были простые сельские люди, но они меня любили просто потому, что я их внучок. Сельский быт, русская печка, запах махорки – все это помнится до сих пор и отзывается во мне тихой грустью, ощущением спокойствия и счастья, - говорит Вячеслав. - Там для меня приоткрылись такие вещи, которые я ни на что не променяю никогда. Каждый раз, приезжая туда, я ловил себя на том, что мне здесь особенно хорошо. Вот шел по улице и чувствовал. Такого ощущения у меня нигде не было.
«А Я ВЕРНУСЬ В СВОЙ СТАРЫЙ ГОРОДОК»
Первое знакомство с Псковом у Вячеслава состоялось во время учебы в культпросветучилище. Потом была служба в армии, в радиолокационных войсках. Никаких особых впечатлений от службы не осталось.
Зато радость возвращения запомнилась и родилась песенка «А я вернусь в свой старый городок». А потом Вячеслав поехал покорять Питер. Поступил заочно в институт культуры и устроился на работу на свечной завод.
- Я ночами лил свечи, потому что надо было выживать. В институте меня учили, как снимать кино, и я думал, что буду великим режиссером. Каждый день я просыпался с мыслью: ну вот, сегодня что-то произойдет, меня возьмут на «Ленфильм». Но никто не брал меня на «Ленфильм», я опять шел на свечной завод. Даже хотел снять фильм, как льют свечи. Такой был наивный. Меня обманули с пропиской, и я понял: все, я больше не хочу так жить, большой город меня давит, и я сбежал из Питера в Утянку.
Жаль, деда не успел похоронить, а он ждал меня, говорил: ну, что же он не едет? Не успел. У меня до сих пор ком в горле. Бабушка болела, я за ней ухаживал. И я рад, что как внук хоть чуть-чуть ей помог. Потом были деревенские похороны. Мама не смогла приехать. Я был единственным родственником, и все меня жалели.
Надо было на что-то существовать, работать. Меня взяли на молочный комбинат и направили учиться на сварщика. Решил: хватит этим творчеством заниматься, будет нормальная рабочая специальность. Но в какой-то момент понял, что сварщик из меня никакой. И тут мне сказали, что есть место в сельском Доме культуры. И я два года пытался как-то разнообразить жизнь селян. Однако сельский житель из меня не получился. Была и корова, и огород, но чего-то недоставало. А потом произошел случай, который помог принять окончательное решение. Что такое сельский клуб? Днем там кружки, вечером - дискотека. А дискотека - это пьяная публика. Я понял, что, либо должен стать таким же - тогда все будет нормально, либо... На одну из дискотек пришли люди, которые верховодили в деревне пятью годами раньше. Всегда ведь найдутся отморозки. Они привыкли, что могут ногой любую дверь открыть. Когда они вошли, я подумал, что меня сейчас убьют. А там раньше была ситуация, когда человека убили. Я дал команду выключать музыку. Девчонки стали возмущаться. Я велел им уходить. И остался один против пятерых мужиков. Они стали задирать меня. Пошла провокация на драку. И вдруг у них в головах сработал какой-то стоп-кран. Они сказали: «Все-все, мы пошли». В тот раз все обошлось благополучно. Вскоре я понял, что все, что мог, жителям Утянки отдал сполна: организовал праздник на День Победы, арт-шоу на первое апреля, День села. Меня уже звали работать в район. Но я решил поехать в Псков.
- Почему именно в Псков?
- Поближе к родителям. Потому что Эстония на тот момент уже отделилась. Родители не стали переезжать в Россию. Куда же ехать, когда там остаются могилы родных? А у меня в Пскове были завязки. Особые слова хочется сказать о семье Карпухиных: Анатолии Андреевиче и Дине Ивановне. С момента поступления в училище Анатолий Андреевич был не просто моим преподавателем по режиссуре, по всем театральным делам, но и моим духовным учителем. Мы подружились и сейчас дружим. Это семья меня очень поддерживала, когда уезжал из Пскова и когда вернулся. Жил у них. Анатолий Андреевич помог мне устроиться на работу в Городской культурный центр на площади Победы, где я 14, 5 лет «отбомбил». Так что семье Карпухиных - низкий поклон.
«СВОЕЙ КОРОЛЕВОЮ Я ДОВОЛЕН ВПОЛНЕ»
В Пскове Вячеслав встретил Наталью, и здесь все сложилось, родились дети – Полина и Григорий.
- Человек может с возрастом поменять убеждения, взгляды, жизненные установки. Даже иногда мелькает мысль: может, стоит с музыкальным творчеством успокоиться? Раньше сама мысль об этом казалась невозможной. А сейчас я не ставлю это во главу угла. Появились другие ценности в плане своего предназначения. Как сказать: мое предназначение - писать песни. Ерунда полнейшая. Есть гораздо более важные вещи: родители, дети. Какая бы супруга по нынешним временам при моей зарплате отпустила мужа в поездку на могилы родственников в Новосибирскую область? Но Наталья пошла на это, потому что понимает, что это важно. И для моей личности, и для воспитания детей. Во время последней поездки я снял в Утянке небольшой фильм. Сейчас сынок мне говорит: «Когда мы поедем с тобой в Утянку?». Это важно на самом деле. Важно прийти в храм в тот день, когда умер твой родственник, вспомнить о нем. Потому что из этого складывается наша человечность. И в этом наше главное предназначение - воспитать детей. Банально, но ты приходишь к этому. Я посвящал женщинам песни. Это часть моего творчества, часть моей жизни, но это не главное. Хотя я до сих пор такие песни пишу. Иногда не пишется. Жена говорит: «Влюбиться надо». Она становится выше моих мужских вольностей, а я в ответ стараюсь не переходить грань. А вообще я хороший муж.
«ПОСТУПИТЬ ХОТЕЛА БЫ Я ТОЖЕ В КУЛЬТПРОСВЕТ»
- После рождения детей в моем репертуаре появились детские песенки. Я понял, что мне надо зафиксировать свои впечатления. Когда родился сын, я почувствовал, что-то новое в этой жизни произошло, и теперь от меня зависит, каким он станет мужчиной. Сын – это огромная ответственность. С девочкой занимается мать. Она научит, как готовить, а сына должен научить я. Я, конечно, неидеальный. Я прихожу домой в седьмом часу. Мне хочется поесть, сделать какие-то дела, а сын меня встречает, ходит за мной хвостом. И я говорю себе: что ты от него шарахаешься, он же тебя ждал весь день. Ты же его отец. Возьми ему книжку почитай, удели ему время. Поставь себя на его место, он же маленький, у него нет, кроме тебя, никого. Я задумываюсь о будущем детей. Рад, что это во мне проснулось
и появляются такие песенки, как «Дочка встала на пуанты».
- А вы действительно не хотите, чтобы она профессионально пошла по вашим стопам?
- Я ей говорю, что хореография, музыка могут присутствовать и тогда, когда ты будешь доктором или юристом. А когда это становится профессией, и ты вдруг понимаешь, спустя пятнадцать лет, что как-то погорячился, наступает разочарование. Творческая профессия амбициозна, а ты вдруг осознаешь, что не совершил никакого переворота, ничего не достиг. Не стал ни артистом, ни известным режиссером, а просто работником культуры.
«НУ, КАК ЗАБЫТЬ МНЕ СВОЙ СЕМЕЙНЫЙ КРУГ?»
- Как состоялось ваше сотрудничество с центром «Хэсэд Ицхак»?
- В моем происхождении присутствуют две линии - еврейская и русская. Но ребенком я не впитал еврейские традиции, не выучил какие-то слова на идиш. Это же было советское время, и было не принято проявлять эти вещи. Отец что-то помнил, но рассказывал мало. Просто было уважение, понимание того, что это во мне по линии отца есть еврейская кровь. И когда в 16 лет, при получении паспорта, встал вопрос, какую национальность выбирать, выбрал национальность отца, хотя по еврейской традиции не мог на это претендовать, потому что там национальность определяется по матери. Я мог бы всего этого не делать, но это было делом принципа.
- А кем себя ощущает Вячеслав Рахман сегодня?
- Евреем, конечно. Причем эстонско-сибирско-русским евреем. Но меня всегда судили по моим человеческим качествам, по каким-то творческим моментам. И вопрос о национальности остро никогда не стоял.
А в «Хэсэд» пришел благодаря знакомству с заслуженным работником культуры России директором музыкальной школы духовых инструментов Мироном Исааковичем Литваком. Я вел программы в ГКЦ, он выступал с концертами, все произошло как-то само собой. Меня пригласили в центр вести программы, сначала праздничные, потом детские. Я подумал, что должен помочь, ведь я часть этой нации. Мне здесь тоже в свое время очень помогли. Хотя, справедливости ради, надо сказать, что центр помогает всем, независимо от национальности, ведь его название переводится как «Милосердие». И еще в «Хэсэде» я реализуюсь как исполнитель.
- Вы поете песни на иврите. Легко ли осваивать этот язык?
- Обычно еврейский репертуар я осваиваю к какому-то празднику. Но я больше имитирую. Плохо знаю язык и дословно не могу перевести то, о чем пою. Мне рассказывают перевод. Слушаю оригинал и имитирую текст, передаю настроение. Иврит несложно воспроизводить, а вот осваивать…
- Я как-то попробовала петь песни на иврите. Текст был написан русскими буквами, как в английском разговорнике. И мне некоторые слова было произносить сложно. У вас проблем не возникает?
- У меня музыкальное ухо. Оно ловит мелодию языка. А может, прав был мой преподаватель Генрих Борисович Циммерман, когда говорил: «Ты просто талантливый».
- Не хотелось уехать в Израиль?
- Когда я только пришел в «Хэсэд», я думал: может, действительно поменять место жительства? Но однажды, будучи в Питере, пришел в синагогу и в какой-то момент стало происходить общение со служителями. Меня спросили: «Кто вы?», «Кто ваша мама?». Я как честный парень, сказал, что мама русская. «Русская? Тогда извините».
- Получилось, что вы среди русских - еврей, а среди евреев - русский?
- Да и я научился с этим жить. Но давайте вспомним, что в нашей стране в двадцатом веке было заключено столько смешанных браков, что трудно найти стопроцентного еврея или стопроцентного русского. Надо просто толерантно относиться друг к другу и судить о человеке не по внешности или национальности, а по делам и поступкам. Я в это верю.
И еще по поводу отъезда. У меня в жизни очень многое связано с Псковом. Здесь родились мои дети, здесь получил творческое признание. И покидать этот город не собираюсь.
Виктория ПАВЛОВА.
pva@province-pskov.ru
Фото автора.
