Дезертиры 20 лет прятались в звериной норе
«Владимир Терентьевич, мы уже предприняли несколько попыток, чтобы наладить переписку. Но увы… Что вас смущает, и почему не даете ответа? Еще раз обращаюсь к вам: будьте благоразумны, кончайте звериную жизнь. Какие грызут вас сомнения? Что мешает вам жить так, как живут другие? Сообщите, возможно, мы сумеем в некоторой степени их развеять. Если вы не хотите оставить письмо на этом месте, то напишите в город Псков, Октябрьский проспект, д.48, Копылову В.С. 18 июля, 1964 года.»
Это письмо, написанное рукой начальника областного угро Василия Куличкова, до сих пор хранится в музее УВД Псковской области. До поимки бывшего фашистского подручного, волостного старшины Терентия Иванова и его сына, дезертира Красной Армии Владимира, оставались считанные месяцы. 2 ноября при очередном прочесывании участка леса в 8 километрах юго-восточнее куньинской деревушки Усмынь оперативная группа под руководством майора милиции Василия Копылова обнаружила тщательно замаскированную землянку с верхним входным люком.
«ЗАПИСКИ ДУБРОВСКОГО»
– Дело нам передали уже в 60-х, – вспоминает Василий Куличков. – Восемнадцатилетний Владимир Иванов после освобождения Великих Лук был призван в армию. Но воевать не захотел, и после легкого ранения в воинскую часть не вернулся, а присоединился к своему отцу, который после ухода немцев укрывался в лесу. Поначалу, как рассказывал позже Терентий, было тяжело. Питались двое мужиков практически одними грибами. Соль искали и брали в лесу – ту, что люди оставляли для зверей. Но позже наладили в лесу целое хозяйство.
Места, разумеется, выбирали поглуше и подальше от деревень. Жили в землянках, тщательно их маскировали – причем настолько умело, что рядом пройдешь и не заметишь. У дезертиров имелось несколько обрезов, патроны. Охотились на диких зверей, воровали продукты у местных жителей, уводили домашних животных. Овец разделывали на мясо, а из шкур мастерили одежду. Действовали они довольно расчетливо. Даже если и взламывали какой-то склад с зерном, то, покидая его, так старательно маскировали свое вторжение, что следов чужаков не замечали даже кладовщики. Разжились Ивановы со временем и маслобойкой, и мельницей для зерна.
– Плечи у обоих были мозолистые – из-за тяжелых мешков с поклажей, которые им приходилось таскать за десятки километров. На лето из досок сколотили своеобразные «ходули», чтобы следов после себя не оставлять, – продолжает Василий Степанович. – Зимой ходили на лыжах с ветками, чтобы следы заметать за собой. Я, как бывший партизан, не могу не признать, что маскировались они хорошо. Но самое удивительное – Володька много читал и даже дневник вел, который назвал «Записки Дубровского». А книги брал в деревенской библиотеке ночью. Прочитанные книги всегда возвращал. Это он сам рассказывал.
ВЗОРВАТЬ – ЧТОБЫ НАЙТИ?
Глухие леса оперативники топтали около двух лет – и в снег, и в дождь, организовывали многочисленные засады. Одно время в контактах с дезертирами подозревали лесника, и даже негласно расставили между деревьями несколько фотокамер, рассчитывая получить хоть какие-то доказательства. Но все безрезультатно. Несколько схронов с продуктами и вещами в лесу милиционеры обнаружили, но наткнуться на саму землянку никак не удавалось. Дело дошло даже до того, что оперативники оставили дезертирам записку с предложением сдаться. Нетривиальный и отчаянный ход предложила жена лесника, на которого пало подозрение – заминировать обнаруженные схроны. Разумеется, на такой шаг сыщики пойти не могли.
Удивительно, но разыскиваемые дезертиры имели привычку отмечать праздник 7 ноября, в какой-то степени благодаря этой особенности, притупившей бдительность, их и задержали. В преддверии праздника Ивановы обчистили в одной из деревень машину со спиртным – унесли два ящика вина. Но отметить праздник не успели – 2 ноября 1964 года при очередном прочесывании лесной территории их обнаружили.
– Руководил оперативной группой Василий Копылов, он-то и заметил открытый люк, – продолжает Василий Куличков. – Если бы люк был закрыт, цепь почти наверняка прошла бы мимо, настолько этот лаз был незаметен. По люку сразу дали очередь из автомата, потому что милиционерами была получена команда стрелять на поражение – бандиты были вооружены.
«Действуя решительно, Копылов подтянул оперативную группу и, при попытке старшего Иванова оказать сопротивление, легко ранил его из охотничьего ружья», – говорилось в приказе Управления охраны общественного порядка Псковского облисполкома от 7 декабря 1964 года. Вооруженные бандиты были задержаны. Дробь из охотничьего ружья попала старику в глаз. Операцию ему потом сделали, но глаз Терентий потерял.
«ВАШЕ ПАЛЬТО БУДУ НОСИТЬ Я»
Увиденное зрелище шокировало даже видавших виды оперативников. Лохмотья грязных овчин свисали с худых изможденных тел мужчин. В одной из газет того времени облик Иванова-младшего описывался следующим образом: «Ушел он в лес молодым парнем, а сейчас седой, сгорбленный. Перед ярким светом не может сидеть, лезет в угол, в тень. Ест на корточках, жадно набивая рот».
– Запаха человеческого у них совсем не осталось, от них даже не пахло – несло землей на несколько метров. Оно и неудивительно, ведь большую часть тех 20 лет они провели в земле, особенно это касается зимнего времени, – вспоминает участник тех событий Василий Куличков. – Даже птицы, которые на них садились, вскоре подыхали – это сами Ивановы рассказывали.
Люди, став свидетелями столь жалкого вида бандитов, относились к ним снисходительно, участливо, особенно женщины. Иванова-младшего в Усмыни даже просили оставить на перевоспитание. Председателя колхоза интересовало, на что все-таки дезертиры рассчитывали, надеялись, разве можно десятки лет скрываться в земляной норе? И он, пользуясь случаем, прямо спросил об этом у Володи. А тот в ответ: «Ждали, пока власть поменяется, тогда бы я ваше пальто стал носить». Больше вопросов у колхозника не имелось.
– Володька от жизни, конечно, отстал страшно: паровоза не видел, приемником, водопроводным краном пользоваться не умел, пока в КПЗ сидел. Откроет, наберет воды в ладонь и закрывает кран сразу же, – продолжает Куличков.
Несмотря на то, что оперативники уже знали о сделанных дезертирами запасах, об истинных масштабах все-таки не подозревали. Схроны в лесу милиционерам во время следствия показывал Владимир, а продукты и вещи вывозили из леса трактором – помимо оружия и патронов, дезертиры запаслись бидонами с картофелем, мясом, медом, зерном, топленым салом, был обнаружен двухпудовый ящик с солью-лизунцом. В кадушках, которые Ивановы мастерили сами, они хранили и вещи – одежду, белье, выделанные овчины. Прятали в лесу сворованные в деревнях велосипеды, шифер. Даже кур держали.
Судили бандитов в Великих Луках, дали каждому по восемь лет. Как в дальнейшем сложилась их жизнь -не известно. Говорили, что Владимир после освобождения уехал в Ригу, к матери. А ведь во время следствия он обещал пригласить начальника угро на свадьбу…
Лариса АНДРЮШИНА.